Иронцы, реже иры (осет. Ир, ирæттæ; ед. ч. ирон) — крупнейший^{[источник не указан 633 дня]} субэтнос осетин. Говорят на иронском диалекте осетинского языка. Проживают в основном в Северной Осетии и Южной Осетии.

Из иронцев выделяются несколько этнографических групп: кударцы, чсанцы, куртатинцы, тагаурцы, алагирцы, туальцы и урстуальцы.

Иронский диалект подразделялся на несколько говоров, из которых в настоящее время можно выделить три^{[источник не указан 226 дней]} наиболее распространённых говора:

• куртато-алагирский, на котором говорят все иронцы в Северной Осетии (куртатинцы, алагирцы, тагаурцы и др.),
• кударский, распространённый в западной части Южной Осетии,
• чсанский (ксанский), на котором говорят на юго-востоке Южной Осетии и ряд переходных говоров.

Большинство исповедует православие, в значительной мере сохранились традиционные верования. Небольшая часть иронцев исповедует ислам (в основном в равнинных сёлах Северной Осетии).

Осетин, живущих в Южной Осетии (ЮО), и выходцев из ЮО обычно называют кударцами (осет. къуыдайраг), по названию Кударского ущелья, хотя выходцами из этого ущелья являются лишь несколько южно-осетинских фамилий.

Иронские говоры

В иронском диалекте выделяются следующие говоры:^[1]

• северо-иронский (куртато-алагирский);
• туальский (мало распространен);
• кударо-джавский (двальский);
• ксанский (чсанский).

Исторические предпосылки возникновения говоров внутри иронского диалекта

Известно, что язык алан примыкал по многим критериям (вокализм, лексика и др.) к современному дигорскому диалекту, по существу, отличался от него лишь незначительными признаками.

Иронский же по большинству показателей является более новой формой осетинского языка, и лишь незначительные элементы в иронском древнее их аналогов в дигорском. Время отделения от аланского языка будущей иронской формы не удаётся установить: существующие нарративные источники позволяют говорить о том, что скорее всего иронский диалект сформировался после поражения алан в XV веке от полчищ Тамерлана из некой языковой формы, несущественно отличавшейся от той формы аланского языка, которая, незначительно изменившись, дала начало современному дигорскому диалекту. Все имеющиеся памятники языка алан зафиксировали, по существу, лишь старую форму дигорского диалекта, в то время как иронский известен лишь по надписи XV века, найденной в Трусовском ущелье Грузии, чтение которой спорно, а её краткость не позволяет выявить особенности языка надписи. Более подробный памятник, в котором зафиксированы иронские формы слов — это словник Дрешера конца XVII века, в котором зафиксированы лишь современные чсанские и стародвальские (кударо-джавские, но с наличием «чокания» вместо современного «шокания») формы. Анализ заимствований из аланского в другие языки, аланская топонимика за пределами Осетии показывают, что современные дигорские аффрикаты ’Ц’ и ’ДЗ’ соответствуют ’Ч’ и ’ДЖ’ в аланском, в остальном, значимых различий в консонантизме с современным дигорским не установлено: в вокализме же дигорский обнаруживает с аланским почти полное сходство (за исключением перехода открытого ’а’ перед сонорными в ’о’ в дигорском).

Анализ аланской фонетики, первых научных сведений об иронском диалекте и тот факт, что ещё в 20-х годах XIX века кударо-джавский (т. н. старо-двальский) говор отличался от современного наличием ’Ч’ и ’ДЖ’ вместо современных ’Ш’ и ’Ж’, позволяет судить о том, что иронский диалект по мере своего развития переходил из одной формы в другую, в то же время сохраняя остатки более старой формы в отдалённых ущельях. Так, изначально старо-двальский по форме, иронский диалект развился в форму, почти полностью идентичную современному чсанскому (т. н. туальскую или старо-алагирскую). Эта форма распространилась сначала на северном склоне Большого Кавказа, продолжительное время противопоставляя себя более старой, старо-двальской форме, распространённой в Закавказье. Примерно с XVII века начался новый приток на южный склон Большого Кавказа осетин с Северного Кавказа, являвшихся носителями новой, по сравнению со старо-двальской, старо-алагирской, формы. Потомками этих переселенцев являются современные носители чсанского говора, распространённого на Востоке Южной Осетии.

К середине XIX века в речи осетин Северной Осетии начался переход аффрикат ’Ц’ и ’ДЗ’ (за исключением селений Алагирского ущелья), соответствовавших старо-двальским ’Ч’ и ’ДЖ’ в ’С’ и ’З’ соответственно, в то время, как фонемы ’С’ и ’З’ повсеместно перешли на Севере в шипящие ’Ш’ и ’Ж’ соответственно. Этот переход завершился к началу XX века и на данный момент это единая норма для говора всех северных иронцев. Таким образом, говор современных северных иронцев является новой формой говора, остатки которого почти в неизменном виде сохраняютя на Востоке Южной Осетии у чсанцев, где его не застал фонетический сдвиг, произошедший с этим же говором в Северной Осетии. Говор же большинства южных иронцев — кударо-джавский — является немного изменившейся формой старо-двальского говора.

Сравнительные особенности говоров внутри иронского диалекта

Казус в использовании термина иронцы, применительно исключительно к иронцам Северной Осетии

Иронцы — это часть осетин, которые говорят на различных говорах одного — иронского — диалекта и называют себя ир, ирæттæ. Исторически проживая в ущельях по обеим склонам центральной части Главного Кавказского хребта, и не имея выхода на равнину, у иронцев не было единого политического центра, вокруг которого могли бы консолидироваться все осетинские сельские общества. Это, а также кратковременное сообщение между различными ущельями в течение года привело к возникновению отличительных особенностей среди носителей иронского диалекта, проживающих в различных ущельях (говоров): в основном отличия затрагивают фонетику, в меньшей степени — лексику и в отдельных случаях — морфологию (построение будущего времени в кударо-джавском говоре). В связи с географическими условиями, в которых проживали иронцы, помимо самоназвания ир, они издавна пользовались т. н. ущельскими самоназваниями, которые происходили от названий ущелий: куртатинцы, алагирцы, тагаурцы, кударцы, джавцы, рукцы, чсанцы и др. После переселения иронцев, проживавших на северном склоне Большого Кавказа на Владикавказскую равнину, которое началось после присоединения Осетии к Российской империи в конце XVIII века, они в большей части утратили свои ущельские самоназвания за ненадобностью, продолжая называть себя исключительно ир. Иронцы, проживавшие в Закавказье, в это время расселялись во внутренних районах Грузии, при этом большая их часть продолжала проживать на горных территориях Южной Осетии. Это способствовало сохранению в их среде ущельских самоназваний. После революционных событий в Российской империи и пришествии к власти в Грузии меньшевистского правительства, враждебно настроенного к южным осетинам, поддержавших большевиков, начались карательные экспедиции в отношении южных осетин (1920 г.). Это привело к переселению части южных иронцев в Северную Осетию. Следующее массовое переселение южных осетин-иронцев в Северную Осетию произошло после грузино-осетинского конфликта 1989–1992 гг. Из-за различия с северными иронцами в языке и менталитете, южные иронцы стали называться местными жителями кударцами, ксанцами, южанцами и т. д. В значительной степени этому способствовало и то, что южные иронцы продолжали пользоваться своими ущельскими самоназваниями. В результате этого, общаясь на осетинском языке, северный иронец обычно называл себя ирон, в то время как южный иронец стал называться къуыдайраг либо чысайнаг. Это же деление закрепилось и в русском языке, в результате чего южных иронцев продолжают называть кударцами и чсанцами, а северные иронцы называются иронцами.

Проблема отсутствия единого самоназвания осетин на родном языке

На русском языке и иронцы и дигорцы называются осетинами — словом, происходящим из грузинского названия алан «оси» и страны — «Осети». На осетинском же языке осетины не имеют общего самоназвания: иронцы называются «Ир», а дигорцы — «Дигорæ». Общее самоназвание предков осетин сохранилось лишь в осетинском фольклоре и звучит как «аллон». В течение длительного времени литературной формой осетинского языка считался один только иронский диалект, в котором самоназвание иронцев «Ир» стало означать и русское «осетин», а иронское название дигорцев «дыгур» переводилось на русский, как «дигорцы». В настоящее время осетинский язык строится на двух литературных нормах: иронской и дигорской. Это вызывает ряд трудностей в использовании иронского «Ир» и дигорского «Ирæ» как перевода для русского слова «Осетины», ведь дигорцы словом «Ирæ» называют только иронцев.

Кроме того, из-за обывательского соотношения с понятием «иронцы» одних лишь северных иронцев, многие северные иронцы, называя себя на родном языке исключительно «Ир», (в отличие от южных иронцев, использующих и ущельские самоназвания), переводят этот термин на русский язык не как «иронцы», а как «осетины», невольно допуская таким образом, что дигорцы и южные иронцы осетинами не являются.^{[источник не указан 276 дней]}

См. также

• Осетины
• Дигорцы
• Кударцы
• Аланы

Ссылки

• Д.Г. Бекоев, Иронский диалект осетинского языка.

Примечания

1. Энциклопедия культур народов юга России