25-06-2023
| Ташкентское государство независимое государство с 1784 по 1807 |
||||
|
||||
|---|---|---|---|---|
| Столица | Ташкент | |||
| Язык(и) | узбекский | |||
| Религия | ислам | |||
| Население | узбеки, казахи, калмыки | |||
| Форма правления | абсолютная монархия | |||
Ташкентское государство — независимое государственное образование, существовавшее на современной территории Ташкентского вилоята и Южно-Казахстанской области в 1784—1807 гг. Затем Ташкент был завоёван Кокандским ханством и с 1809 г. непосредственно вошёл в его состав[1].
Содержание |
На середину XVIII века приходится смутный период в истории Ташкента, когда он находился на пересечении интересов калмыцких и вассальных им казахских ханов, кокандцев во главе с Абдукаримом и, в меньшей степени, бухарских правителей. Город неоднократно переходил из рук в руки. Кроме того, в самом Ташкенте царила междоусобная борьба четырёх частей города — даха: Кукча, Сибзар, Шейхантаур и Бешагач. Глава каждого из них — хаким[2] — стремился подчинить себе остальные районы.
К 1780-м гг. длительные раздоры, особенно ударявшие по развитию торговли и ремесла, становятся невыносимыми. В Ташкенте всё настойчивей звучат голоса за создание единого самостоятельного государства. В это же время в Шейхантауре умирает хаким, передавая власть сыну Юнусходже.
В 1784 году многолетнее соперничество четырёх частей Ташкента выливается в вооружённое столкновение. Сражение произошло близ городского базара, в овраге, по которому протекал Бозсу. Этот участок канала стал известен как «Джангоб» — «ручей битвы». Победу одержал Юнусходжа[3], и посад признал его власть над всем городом[4]. В качестве резиденции правитель выбрал крепость, стоявшую на возвышении по берегу канала (арыка) Чорсу (позднее данная местность получила название Караташ)[3]. Институт четырёх хакимов (чархаким) был упразднён[5], хотя разделение на даха сохранилось.
За годы своего правления Юнусходжа также подчиняет местности Чимкент, Сайрам, Туркестан и Курама с прилегающими землями. Под контролем Ташкента практически полностью оказалась территория, принадлежавшая Старшему казахскому жузу. К началу XIX века его владения были сравнимы по размеру с другими среднеазиатскими государствами.
Захватив караванные пути на север и значительно повысив их безопасность для купцов, Юнусходжа развернул широкую торговлю с Российской Империей. Стабильность и прочные экономические отношения с большим соседом дали толчок развитию кустарной промышленности и смежных отраслей сельского хозяйства. Юнусходжа проводит также денежную реформу, став чеканить медную монету от своего имени, и предпринимает ряд изменений по военной части, которые благоприятно сказались на мощи армии и обороноспособности столицы.
Кокандское ханство не могло смириться с потерей Ташкента. В 1794 году Нарбутабий снаряжает поход на территорию государства, но терпит поражение. В 1799 году кокандским войскам удаётся дойти практически до самого города, однако в битве на берегу канала Карасу Юнусходжа наносит им разгром, захватив 70 пленных (которые были публично казнены).
Воодушевлённый успехами, ташкентский правитель в 1801 году решает сам напасть на соперника с востока. Новой войне противились городские жители, но к ней подталкивала кочевая знать, союзная Юнусходже[3]. Однако силы для этого были переоценены: недалеко от Коканда и Ходжента, в местности Пункан, кокандцы одерживают убедительную победу, а хану с большим трудом удаётся бежать в Ташкент. Неудача заметно расшатывает его здоровье, и в том же году основатель государства умирает.
Среди сыновей Юнусходжи не нашлось столь же сильной фигуры, способной продолжить его дело. Мухаммедходжа, ставший правителем, занимается организацией убийства Ханходжи, — своего брата, который командовал крепостью Ниязбек, — только из боязни потерять власть. Между тем кокандская угроза становится всё более серьёзной: за 3 года правления Мухамедходжи происходят четыре вторжения. Отбивать их удаётся большой ценой: в городе царят сильнейший голод и дороговизна.
В 1805 году, после смерти Мухаммедходжи, ханом становится другой сын Юнусходжи — Султанходжа. Кровопролитная борьба с Кокандом продолжается, а соотношение сил становится всё менее выгодным. В 1807 году Алимхан отправляет на завоевание соседа 12-тысячное войско во главе со своим братом Умаром. Нанеся поражением ташкентцам и захватив в плен полководца Ханходжу, Умар занимает окрестности столицы. Судьба государства оказывается предрешена.
Овладев Ташкентом, завоеватели посадили на престол ещё одного сына Юнусходжи — Хамидходжу (в то время как Ханходжа был казнён в Коканде). Новый правитель немедленно провозгласил себя вассалом Кокандского государства, однако впоследствии стал проявлять самостоятельность. В 1808 году город был подчинён Коканду вторично (новый поход повёл уже сам Алимхан), подвергнут грабежу и разрушениям. В 1809 году он вошёл в непосредственно в состав Кокандского ханства (с небольшими перерывами находясь в его составе вплоть до завоевания Российской Империей) и управлялся провинциальным наместником — беклярбеком. Посетивший Ташкент в 1813 году Филипп Назаров писал: «был прежде независимым и служил резиденцией владетеля, а ныне, по покорении, сделался провинцией Кокандии. Замок прежнего владетеля разрушен до основания»[3].
Ташкентское государство, как и другие среднеазиатские, являлось типичной феодальной монархией. Законодательно власть правителя была ничем не ограничена, однако для принятия решений он советовался с представителями четырёх даха.
При Юнусходже вторым лицом в стране считался Башчиходжа, в обязанности которого входил контроль «за тишиной и благоустройством», сбор налогов и податей. В отсутствие хана государственные дела полностью переходили в его ведение. Кроме того, существовала специальная должность управляющего кочевым населением — серкер.
Сложностью отличалась судебная система. Формально главой верховного суда являлся казий, чей пост также считался высоким, однако фактически в его руках находились лишь мелкие тяжбы. Сравнительно маловажные дела разбирал Башчиходжа, а убийства, кражи и несанционированный вывоз оружия, пороха и свинца — непосредственно хан. Полицейские функции исполнял раис, отвечая за правильное ведение торговли и соблюдение различных религиозных норм.
Правители городов и селений, которым принадлежала административная, судебная и военная власть на местах, именовались беками. Низшее место в государственной иерархии занимали аксакалы, т. е. старейшины над простолюдинами.
Чиновники не получали жалования и содержали себя, эксплуатируя в личном хозяйстве солдат — караказанов. Слово «караказан» — буквально «чёрный котёл» — первоначально обозначало служащих вместе земляков, которые собирались вокруг одного котла[3].
В отличие от соседей, постоянная армия Ташкентского государства набиралась не из местного оседлого населения, а включала себя бродяг и пленников (казахов, калмыков, кокандцев, бухарцев и др.). По среднеазиатской традиции, воины в мирное время использовались на сельскохозяйственных и ремесленных работах, но, не имея собственности в Ташкенте, оказывались в статусе крепостных. Солдаты, именуемые караказанами, были распределены между крупными должностными лицами, включая главу государства. Этой работой они содержали себя и хозяев.
Число караказанов колебалось от 2 до 6 тысяч[3]. У них имелись фитильные ружья, сабли, копья, панцыри. Армия располагала и крупнокалиберными пушками. Всем необходимым для ведения боевых действий обеспечивал хан.
Кроме того, в случае войны к постоянной армии добавлялось и народное ополчение, как из оседлых, так и из кочевых народов.
Во внешней политике Юнусходжа придерживался российской линии, надеясь установить связи через Сибирь и, с помощью российских специалистов, начать разработку золота и серебра. Он даже просил принять свои земли под российский протекторат в случае китайского нападения (незадолго до того империя Цин подчинила и уничтожила более миллиона калмыков).
Первая российская миссия в Ташкентское государство была направлена из Омска Штардманом в 1794 году, после письма от Юнусходжи. Она состояла из горного инженера Г. С. Бурнашева и сержанта А. С. Безносикова, к которым присоединились тульский купец Сиднев и ташкентский купец Карабай. Избрав путь через Бухару, посланники не сумели добраться до Ташкента.
В состав новой миссии вошли подпоручик Телятников и сержант А. С. Безносиков. В 1796 году россияне были с почётом приняты в Ташкентском государстве и провели исследование местных гор. Однако никаких месторождений, кроме медных, железных и свинцовых обнаружено не было, а золотая руда оказалась порошковым гематитом.
На обратном пути к Телятникову и Безносикову присоединились послы Мулладжанахун Магзум и Мингбаши Ашур-Али Бахадур, которые через Сибирь отправились в Санкт-Петербург. Они доставили на имя Павла I письмо Юнусходжи и его подарки (45 кусков атласа и 10 пар куницы). Мулладжанахун, сверх того, поднёс от себя императору 3 барсовые шкуры и чёрное перо. В ответ Юнусходже были дарованы 2 куска парчи по 20 аршин в каждом, 12 аршин зелёного сукна и золотые часы с цепочкой; обоим послам — по 12 аршин парчи и 6 аршин сукна, а Магзуму — ещё золотые часы и перстень.
В 1798 году ташкентцы благополучно вернулись с посланием от главы коллегии иностранных дел А. А. Безбородко. В ответ на письменные и устные[6] просьбы хана он соглашался на высылку новых специалистов по горному делу, гарантировал ташкентским купцам беспрепятственную торговлю и заверял, что Российская Империя защитит Ташкентское государство при цинской агрессии.
В 1800 году Сибирская администрация направила в Ташкент Т. С. Бурнашева и М. Поспелова. Горные инженеры подтвердили, что образцы «драгоценностей» таковыми не являются, и обнаружили только залежи меди, притом в труднодоступных местах. Ссылаясь на отсутствие лесов, оборудования и специалистов, они заявили Юнусходже, что выплавка металлов совершенно невозможна. После их возвращения Российская Империя отказалась помогать Ташкенту в деле разработки полезных ископаемых.
История Ташкента (с древнейших времён до победы Февральской буржуазно-демократической революции) / ответственные редакторы Х. З. Зияев, Ю. Ф. Буряков. — Ташкент: Издательство «Фан» УзССР, 1988. — ISBN 5-648-00434-6. С. 85—88, 100—105.
Ташкентское государство.
